Японский кроссворд «Пьеро»

Грустный и влюблённый

Спасибо. Понравился. Грустный. Как и должен быть.

opushenii

"Он — актёр у Карабаса.
Он грустит, но он не плакса.
А для грусти есть причина —
Нравится ему Мальвина.
Даже больше! Он влюблён.
Ей стихи слагает он,
Взяв бумагу и перо.
А поэта звать Пьеро."

А где колпак?

Прости меня, дружок, за пьяное перо,
На эту болтовню, пожалуйста, не сетуй,
Но знай, что до сих пор оплеванный Пьеро
На тоненьких ногах шатается по свету.

И мы, встречаясь с ним на ленточках дорог,
Не ведаем, бредя с Пьеро почти что рядом,
Что просто он подрос, напялил свитерок
И стер с лица сурьму, белила и помаду.

Но, сбросив мишуру фигляра и шута,
В нем корчится душа - орущая, былая,
И полночью, когда с улыбкою у рта
Людские души спят, душа Пьеро пылает.

И на ее огне он стряпает стихи
И дремлет на плече у розоватой зорьки.
Рука его легка. Глаза его сухи.
А строки на бумаге солоны и горьки.

Но утро позовет - и сумку, как суму,
Закинув за плечо, он скатится с порога.
И все же я - представь! - завидую ему.
И все же я - поверь! - иду его дорогой...

...Прости меня, дружок, за пьяное перо,
На эту болтовню, пожалуйста, не сетуй,
Но знай, что до сих пор оплеванный Пьеро
На тоненьких ногах шатается по свету.

В. Егоров

Не кукла, не мальчик - усталый, много переживший мужчина с тяжелой, трагической судьбой, вынужденный всю жизнь играть когда-то принятую на себя роль...
Я подумала о Пьеро российской эстрады - Александре Вертинском. Простой, но глубокий и выразительный рисунок.

Я - клоун, старый и жалкий.
На желтой арене города
Мне аплодируют жарко,
А я все так же голоден.
В смутном детстве я стал паяцем,
Скоморохом и шутом.
Я всех учил искусству смеяться
И не думал, что будет потом.
Мне просто нравилось людей смешить
И кресла партера расшвыривать смехом.
А в ответ - ни одной души,
Лишь только издевки
Осколистым эхом.
Я знаю, публика не поняла,
Отчего я плакал под Куполом.
А это скончалась старая пони,
Что за горы смеха была куплена.
А смех - это слезы души...
Я смотрю на себя, паяца.
Я бы мог себя задушить,
Но кто же станет
Над этим смеяться.
Как же давно это было. Я почти запомнила стихотворение, но, оказывается, забыла автора. Склероз подкрался незаметно. Но это был славный мальчик из далекой юности, когда я была редактором, а все остальные - поэтами и писателями. Помнит ли он сам творение своей юности. Пишет ли еще? Не знаю. Но вот, кое-что помню

спасибо всем!

Спасибо !